7 сентября во Владивостоке открылся 24-й саммит стран АТЭС, международной организации экономического сотрудничества тихоокеанских государств.
Созданная в 1989г. Ассоциация состоит из 21-й страны, омываемой водами Тихого или Великого океана; на них приходится 42 процента населения планеты и 55 процентов глобального экономического продукта. В наступившем столетии именно в этот регион смещается центр мировой политики. И это не случайно — на протяжении последних 50 лет на тихоокеанских берегах свершались самые большие экономические «чудеса».
Япония из руин превратилась во вторую экономику мира в 1950-1970-х годах; Сингапур из деревни — в самый глобальный город мира; Южная Корея идеально реализовала рывок в открытую рыночную экономику и затем в демократическое общество; Калифорния стала мировым центром «хай-тек»; Китай превратился из бедной коммунистической страны в крупнейшего в мире экспортера современной промышленной продукции. «Чудеса» творятся и в Малайзии, и на Тайване, в Индонезии и в Чили. На старт выходят Вьетнам и Бирма.
В общем, Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР) бурно развивается. И вот Россия, наконец-то, тоже вышла на бережок. Однако похвастаться нам нечем — наш Дальний Восток основательно запущен. Судите сами.
Валовой региональный продукт выходящих к океану краев и областей составил в прошлом году 1,1 триллиона рублей — столько же, сколько на Папуа-Новой Гвинее. На Дальнем Востоке проживает всего 6,2 миллиона человек и производится 4,1 процента российского ВВП. Подушевой региональный продукт составляет здесь 7,7 тысячи рублей, тогда как в Южной Корее — 23,7 тысячи, в Австралии — 40,2 тысячи, в Японии — 44,9 тысячи, в Калифорнии — 51,8 тысяч, а на Аляске — 65,1 тысячи долларов.
То есть, выходит так, что Россия раздвинула «железный занавес» — и всем стала видна нищета и убожество дальневосточной окраины. И проблема тут вовсе не в том, что «партия и правительство» мало уделяют внимания «задворкам империи». Все куда хуже — нам нечего предложить странам АТЭС.
Чем богаты...
Политика России на Дальнем Востоке продолжает курс СССР — добывать и продавать сырье. Лес, газ, нефть, руда, алмазы, уголь — кладовые полны! Вот только никто особенно не торопится черпать из них. Пускай коммунисты по-прежнему надсаживаются в попытках защитить и уберечь «народные богатства» от иностранного капитала, но дело все в том, что капитал и глядеть не хочет на сокровища дальневосточных недр. Зачем? АТР вовсе не обделен ресурсами.
В этом году Индонезия оттеснит Россию на 6-е место в списке крупнейших в мире поставщиков угля, а Китай и вовсе превосходит нас по этому показателю более чем в 10 раз. Экспорт нефти по трубопроводу ВСТО составил в 2011-м году 15 миллионов тонн. Много, скажете вы? Ежегодный прирост нефтедобычи только в Китае и странах Юго-Восточной Азии превышает в последнюю пятилетку 25 миллионов тонн! Индонезия и Малайзия становятся крупными игроками на рынке сжиженного газа. Чили и Перу производят в 10 раз больше меди, чем Россия, Австралия — в два раза больше урана и в восемь раз больше цинка. Список можно продолжать.
Увы, Россия — не желанный гость на рынке АТР, мы тут никому не нужны, а чтобы серьезно, «не по-детски», участвовать в экономической игре, для нас жизненно важны транспортные пути, узлы и порты, развитая инфраструктура, а ничего этого нет.
Если мы не сделаем значительный рывок, то через 10-15 лет игра для нас будет закончена — Китай за это время успеет освоить новые энергетические технологии, освоит богатства Средней Азии и Бирмы, и... И все. Game over.
...тем и рады?
К великому сожалению, до сих пор не используется в полной мере главные российские ресурсы — интеллектуальные. Не развиваются высокие технологии, наукоемкие отрасли находятся в загоне. Медведев, в бытность свою президентом, звал к модернизации и инновациям, но воз и ныне там. Бизнес неплохо зарабатывает на торговле нефтью и прочим сырьем, для чего ему инновационный «головняк»?
Между тем, в данном вопросе нас обгоняют все, кому не лень.
Экспорт из Китая в 1998-м году составлял 183 миллиарда долларов, в2011-м ?1,89 триллиона долларов. И он обеспечен не дорожающей нефтью, а дешевой электроникой и ширпотребом. А мы по-прежнему на обочине. Сегодня за нашей страной зарегистрировано меньше международных патентов, чем за компанией Samsung, а инвестиции в инновационное производство в КНР превосходят российский показатель в 40 раз. Промышленная продукция «Made in Russia» попросту не встречается на местных рынках. А финансы? Сегодня каждый из четырех крупнейших банков Китая имеет активы, превышающие ВВП Российской Федерации (1,9 трлн. долл.). Скоро, как ожидают эксперты, американцы начнут инвестировать в Дальний Восток, но нас этот долларовый дождь обойдет стороной. Мы же ничего не предпринимаем, предпочитая мечтать о финансовых центрах.
Или вспомнить логистику — Россия всегда ходила с таких козырей, как Транссиб, БАМ и Севморпуть. Давайте, мол, все грузы к нам! И что?
Грузооборот между Азией (Япония, Китай, Южная Корея) и Евросоюзом достигает 960 миллионов тонн в год. Из них морем через Суэцкий канал доставляется 97 процентов. Мощность российских транзитных путей невелика — 80 миллионов тонн приходится на Транссиб и БАМ, 5 миллионов — на Северный морской путь. При этом обе артерии заняты перевозкой отечественных грузов на четыре пятых. Ниша для транзита — 15, от силы 20 миллионов тонн. Вместе с тем на модернизацию обеих сибирских дорог РЖД просит 35 миллиардов долларов. Но ведь это просто невыгодно, достаточно построить 25 сухогрузов за 3,5 миллиарда, чтобы перевести данное количество груза, и не морочить себе голову российскими железными дорогами, где отсутствует предсказуемый график поставок и регулярность.
Прямая и явная угроза
Но что мы все об экономике? Есть и еще один фактор, весьма и весьма серьезный — военный.
Российская империя была сильной и великой тихоокеанской державой, обладавшей мощной сухопутной группировкой и несколькими крупными военно-морскими базами. Дело шло к тому, что Маньчжурия потихоньку превращалась в Желтороссию, как тогда говорили, и могла стать частью имперской территории. СССР вел в АТР две полномасштабные операции военной поддержки союзников — в Корее (1950-1953 годы) и во Вьетнаме(1965-1974). Вплоть до конца 80-х годов нам удавалось сохранять паритет с армиями КНР и Японии. Но это в прошлом.
У РФ на Тихом океане в строю пять атомных субмарин, один крейсер и один эсминец, четыре противолодочных корабля. У США — 29 атомных подлодок, шесть авианосцев, 12 крейсеров, 29 эсминцев. Впечатляют и японские ВМС. Китайский флот нам не грозит, а вот армия... На вооружении сухопутных сил КНР (НОАК), придвинутых к нашим границам, состоит шесть тысяч танков, шесть тысяч БТР, 10 тысяч орудий, полторы тысячи боевых самолетов и до тысячи ударных вертолетов. А у нас? 600 танков, 1,8 тысячи БТР, 900 орудий, 230 самолетов и 30 ударных вертолетов. А уж превосходство китайской стороны в живой силе составляет не менее 5-7 раз.
Вряд ли можно ожидать военных конфликтов — богатому Китаю есть, что терять, но одно можно сказать с полной уверенностью: правила игры в АТР диктуем не мы.
Что делать?
Зададимся этим извечно русским вопросом: что делать? Как выйти из тихоокеанского тупика? Способ тут один — развивать Дальний Восток. Начало этому положил еще П.Столыпин, способствовавший переселению в Сибирь нескольких миллионов безземельных крестьян. В итоге, уже через несколько лет, Россия экспортировала сибирское масло. Но Столыпина убили, царю окраина была до одного места, а потом и вовсе пришли большевики. Началось довольно специфическое освоение дальневосточных просторов — от Читы до Колымы строились концлагеря. Безусловно, военная составляющая на Дальнем Востоке была тогда соблюдена, но вот развитие шло вяло. Именно в таком виде — запущенном донельзя — Дальний Восток обвис балластом на бюджете РФ. И двадцать лет подряд тут не делалось ничего вообще. К чему это привело, хорошо видно на примере Дальнегорска, где царит полный развал. Спрашивается, кто мешал местному и краевому руководству хотя бы по минимуму поддерживать ЖКХ, электросети, дороги, жилфонд? Упущенного тогда, уже не наверстать теперь — поздно.
Для того же, чтобы поднять весь Дальний Восток, потребуется вложить максимум средств и приложить максимум усилий. И тут нам поможет азиатский опыт такого подъема. При этом Китай будет выступать конкурентом индустриального развития Дальнего Востока. Следовательно, как советуют эксперты из Валдайского клуба, опора должна делаться на Японию, Южную Корею и Тайвань. Нам есть, что им всем предложить: Японии — мирный договор и несчастные, никому не нужные острова; Корее — давление на вождей чучхе и мирное объединение страны; Тайваню — дипотношения и поддержку на мировой арене вместо теперешнего следования в фарватере «пекинского обкома».
Российский Дальний Восток должен стать мощной промышленной площадкой, где перерабатывались бы ресурсы, добываемые на основе концессий и производилась бы конкурентоспособная продукция. Инфраструктура Дальнего Востока должна быть ориентирована на океан, по американской (калифорнийской) модели — два мощных промышленных и сервисных кластера на побережье.
Японские технологии, корейские и тайваньские инжиниринговые возможности и, к примеру, дешевая северокорейская рабсила должны соединиться с возможностями и потенциалом России для ускоренного развития Дальнего Востока как естественной части экономики АТР. Все Приморье могло бы стать одной большой экспортно-ориентированной промзоной с льготным режимом налогообложения и прочими «заманухами» для инвесторов. И это не пустые слова. За несколько лет Сахалин превратился из дотационного субъекта РФ в регион-донор, после того, как американцы и японцы построили там завод по сжижению газа.
Так что же нам мешает заняться делом?
Почему в Японии в 70-е производилось 85 процентов всех мотоциклов в мире? Почему в Малайзии в конце 90-х изготавливали 55 процентов всех «видиков»? Почему Корее удавалось строить 52 процента тоннажа коммерческих судов в начале 2000-х годов? Почему сейчас 57 процентов всех компьютерных чипов выпускается в Таиланде? Почему Вьетнам демонстрирует, что электричество к новым заводам может подключаться не за год, а за 12 дней, а разрешение на строительство оформляться за месяц?
Потому что эти страны не занимались поисками своей вселенской миссии или основополагающей идеи, а четко находили свои ниши и своих партнеров. И ясно понимали: самые важные в мире ресурсы — это не газ с нефтью, а время и мозги.
Мозги у нас, вроде имеются, а вот времени остается мало.