Публикуем уникальные исторические воспоминания жителя Лидовки Иосифа Залевского, которые он записал в 1957 г. Сегодня, как нельзя кстати, записи имеют актуальность. Речь идет о гражданской войне и партизанском движении в Приморье, в частности — на территории нынешнего Дальнегорского городского округа. Стиль автора сохранён.
«Я, Залевский Иосиф Иванович, в 1909 году, будучи ещё юношей, вместе со своими родителями прибыл по переселению из западных областей России в с. Лидовка бывшего Ольгинского уезда.
Мы были первыми поселенцами Лидовки, где до этого времени проживали лишь одни китайцы.
В то время тетюхинский рудник только начинал строиться, и железной дороги до Пристани ещё не было, поэтому руду из Тетюхе туда возили на подводах. Вместе с родителями я занимался сельским хозяйством. А когда в 1915-м началась 1-я Империалистическая война, меня призвали в Царскую армию.
Окончив в 1916 году во Владивостоке школу старших унтер-офицеров артиллерии, я был направлен на фронт.
На фронте я понял, что в отношении империалистической войны есть два мнения: одни хотели продолжения до победного конца, другие – превратить её в гражданскую войну за свержение царского самодержавия.
Я целиком и полностью встал на сторону второго мнения, с этим были согласны и большевики, влияние которых чувствовалось на фронте.
В Октябре 1917 года в России свершилась Октябрьская революция. Старая царская армия не способна была дальше воевать и отстаивать завоевания Октября, в связи с чем она была демобилизована. После демобилизации в апреле 1918 года я снова прибыл в Лидовку. Там в это время находилось много бывших солдат царской армии.
Среди них, как я вспоминаю, были: Иосиф Лаборевич, Иосиф Трофимчик, Семен Добрюк, Андрей Акимаха, Антон Гноинский, Иван Шанин, Венедикт Марцукевич, Иван Бобрукевич, Юльян Лаборевич, Иван Козлов, Франц Лаборевич и другие.
Чуть позже я поехал во Владивосток в надежде найти работу. Там я стал очевидцем восстания Чехословацкого корпуса, известного под названием «Гайдовский переворот», а также был очевидцем высадки американского и японского десантов.
Не найдя во Владивостоке работы, в июне этого же года я вернулся в Лидовку.
В то время там проживал бывший фронтовик Пустовой (имя и отчество я не помню). Он имел широкие связи и знакомства с рабочими Тетюхе, среди которых также было много бывших солдат и фронтовиков.
Как-то Пустовой мне сказал, что в Тетюхе бывшие фронтовики собираются поднять восстание, арестовать находящуюся в Тетюхинском районе колчаковскую полицию и взять власть в свои руки.
Пустовой также мне сказал, что нам, бывшим фронтовикам Лидовки, необходимо присоединиться к этому восстанию.
Собравшись впятером на совещание, мы решили расширить свою группу, подбирая для этого более надёжных людей с соблюдением конспирации.
Вскоре к нам присоединилось много бывших фронтовиков и молодёжи Лидовки и Каменки (Мутухе): Тихон Гребенников, Иван Бобрукевич, Степан и Иосиф Юркевичи, Александр Хрищанович, Степан Якубо, Иван и Марк Козловы, Климентий Кирш, Василий Кутищев, Прохор Назаренко и другие.
Мы установили тесную связь с тетюхинской и мономаховской группами и готовы были выступить.
Но для осуществления восстания у нас не было оружия. Люди вооружались дробовиками и берданами, только Пустовой и Степан Якубо имели винтовки, которые они привезли с фронта.
О подготовленном восстании вскоре узнали все крестьяне Лидовки, и они оказались на нашей стороне. Об этом догадывалась колчаковская полиция, и она изъяла винтовки у Пустового и Якубо.
Эти действия полиции вызвали сильное недовольство среди лидовских и мы, воспользовавшись этим, подняли крестьян на восстание.
В начале февраля 1919 года (числа не помню), мы договорились с рабочими Тетюхе и крестьянами Мономахово выступить и арестовать колчаковскую полицию. Сбор был назначен в овраге, в месте, где сейчас расположен пос. Первомайский.
К условленному месту ночью собралось более 40 жителей Лидовки и Мутухе, но из Мономахово и Тетюхе никто не явился, поэтому мы одни не решились выступать.
О нашем намерении выступить на следующий день стало известно колчаковской полиции, и её начальник хвастался, что мы испугались.
С целью разведки на следующий день в пос. Тетюхе-Пристань якобы для продажи яиц были направлены Иван Шанин и Михаил Юркевич, которые также принесли сведения, что начальник полиции хвастается, что мы побоялись выступить из-за того, что у него есть пулемёты.
В этот же день нами были направлены связные в Тетюхе и Мономахово, чтобы договориться о выступлении на следующую ночь, ибо ждать было больше нельзя, так как полиция могла принять репрессивные меры и вызвать подкрепление из Ольги.
На следующую ночь в тот же овраг собрались крестьяне Лидовки, Мутухе, Мономахово и часть рабочих пос. Тетюхе. Кроме того, с ними были матросы с маяка мыса Бриннера – товарищи Замятин, Меркулов и Трунов.
Мы решили действовать группами: одна была по захвату административного здания полиции, другая – квартир домов, где проживали полицейские, и третья должна была захватить почту и телефонную станцию.
Я был назначен старшим группы по захвату телефонной станции. Вместе со мной были товарищи: Прудников из Мономахово, Юркевич Степан и Иосиф из Лидовки и житель Мутухе Василий Кутищев.
После того, как мы заняли телефонную станцию, вскоре из квартиры начальника полиции последовал телефонный звонок – он хотел сообщить в Ольгу, что административное здание полиции и его квартиру окружили восставшие. Но было уже поздно – связь находилась в наших руках, и полиция, не оказав сопротивления, вынуждена была сдаться.
Арестованная колчаковская полиция вся была расстреляна, за исключением одного полицейского, который пообещал быть с нами и поддерживать. Но впоследствии он не сдержал слова, и при появлении колчаковских войск дезертировал к ним.
После ареста и расстрела колчаковской полиции вся власть на территории Тетюхинского района перешла в руки восставших.
Затем в Мономахово около школы партизаны и жители сел провели собрание, где избрали командный состав партизанского отряда.
Командиром и начальником штаба был избран тов. Сержант, житель Мутухе, руководивший нашим восстанием по свержению полиции. Его заместителем избрали Прохора Назаренко, учителя Мутухинской школы, в прошлом бывшего офицера Царской армии.
В военный совет штаба были избраны Иван Москалюк, Мефодий Борбот и Сергей Архипов. Командиром 1-го взвода был избран тов. Павел Головня, 2-го – Иосиф Лаборевич.
После собрания часть нашего отряда была направлена в Ольгу с целью оказания практической помощи в организации вооруженного восстания в Ольге и в прилегающих сёлах.
Это восстание было осуществлено, там был также организован партизанский отряд под командованием тов. Степана Глазкова. Но через несколько дней в Ольге был высажен десант колчаковских войск из Владивостока с целью подавления восстания.
На помощь ольгинскому отряду выдвинулся тетюхинский отряд, но часть его осталась в Тетюхе-Пристани.
Командовать оставшейся группой тов. Сержант поручил мне, так как он и остальные члены штаба убыли в Ольгу.
Время было напряженное. В районе бухты Тетюхе курсировали колчаковские пароходы, но высадить десант боялись, предполагая, что наш отряд находится весь в сборе и помешает высадке десанта.
Совместными действиями ольгинского и тетюхинского отрядов колчаковский десант из Ольги был выбит, и войска, поспешно погрузившись на пароход, снова вернулись во Владивосток.
После этой операции отряд под командованием тов. Глазкова двинулся на Сучан для поддержки шахтёров. К отряду Глазкова присоединилось и часть тетюхинцев, среди которых были Тихон Гребенников, Савчук, Марк Козлов и другие.
Одновременно был организован отряд из жителей сел Духово, Пластун и Джигит, под командованием тов. Нукарева, его направили в Чугуевский и Яковлевский районы для поднятия к восстанию населения этих районов. Но своей задачи этот отряд не выполнил, так как он состоял в основном из староверов, часть которых дезертировала и перешла на службу к Колчаку.
В Тетюхе и механической мастерской было организовано производство вооружения для партизанского отряда. Изготовили пушку и установили ее на железнодорожную платформу, делали самодельные гранаты, мины, патроны. Они также направлялись сучанским шахтёрам.
В апреле 1919 года от тетюхинского отряда для связи с рабочими Владивостока были направлены тов. Лаборевич и Сигаль. Вместо убывшего Лаборевича командиром 2-го взвода отряда выбрали меня.
До июня 1919 года колчаковцы несколько раз пытались высадить в бухте Тетюхе десант, но безуспешно, так как мы его отгоняли огнём своей самодельной пушки.
В начале июня 1919 года в бухту Тетюхе вошёл английский крейсер «Кент» и вместе с ним пароход с колчаковскими войсками на борту.
Англичане попросили, чтобы к ним на переговоры прибыла наша партизанская делегация. Для переговоров выезжал тов. Сержант с группой.
Часть наших партизан выехала на колчаковский пароход, но была арестована и задержана, их освободили лишь взамен на заложников – попа, находившегося в Тетюхе и управляющего рудником Мусохранова.
Взяв их на борт, английский крейсер «Кент» и колчаковский пароход ушли из бухты Тетюхе.
15 июня 1919 года в бухту Тетюхе вошёл американский крейсер, который из своих пушек стал обстреливать берег и под прикрытием огня высаживать десант. Сначала американцы, а затем колчаковцы – целый полк.
Наш немногочисленный отряд, вооруженный дробовыми ружьями и берданками с каждым патроном на учете, не мог устоять, и мы вынуждены были отступить до 1-го разъезда в пос. Мономахово в 9 км от берега моря.
Первый бой с колчаковскими войсками мы приняли в Мономахово около оврага напротив школы. Колчаковцы двигались цепью. В 100 метрах впереди нее шла разведка. Колчаковцы вели по отступающим партизанам интенсивный ружейно-пулеметный огонь. С нашей стороны огонь был редкий, но меткий.
Найдя убитыми своих двух разведчиков, колчаковцы дальше двигаться не решились и отошли в сторону Пристани.
На второй день к ним в плен попал один из партизан по имени Алик. Как выяснилось, американцы его пытали, а затем передали карательному отряду колчаковцев.
После высадки колчаковских войск было решено пожилых семейных партизан распустить по домам, и после этого в отряде остались только 75 человек.
Через несколько дней американцы на крейсере ушли обратно во Владивосток, а колчаковский полк остался в пос. Тетюхе-Пристань.
В канале, на мысе Бриннера разместился карательный отряд колчаковцев.
Наш отряд сначала ушел в тайгу, но потом снова возвратился в окрестности населенных пунктов, и мы стали готовиться к нападению на колчаковцев. Установив, что они курсируют на поезде из Пристани до рудника, решили на мосту в районе 11-го километра разобрать линию и устроить засаду.
Железнодорожное полотно мы разобрали неудачно. Мы рассчитывали, что на мосту сойдет с рельс сначала паровоз, а следом за ним вагоны, но получилось, что паровоз прошёл мост, и только последние вагоны соскочили, и поезд остановился. В это время мы дали по поезду залп.
Позже мы узнали, что наш залп причинил колчаковцам большие потери и создал среди них панику. Но мы этим не смогли воспользоваться, так как среди наших товарищей, особенно молодых, тоже создалась паника, раненый партизан Фал алей Акимаха закричал «Спасайтесь!». В итоге партизаны отступили до Лидовки.
На следующий день колчаковцы тремя группами стали окружать Лидовку, чтобы уничтожить наш отряд. Они высадили десант в районе 1-го Лангоу, который стал продвигаться к Лидовке со стороны севера, вторая группа двигалась по дороге от Тетюхе-Пристани, а третья – по тропе со стороны 1-го разъезда Мономахово. Во время окружения колчаковцами был захвачен в плен партизан Марк Козлов, и его вместе с Аликом вскоре расстреляли на мысе Бриннера и сбросили в море.
Колчаковцы чинили зверства. Они сожгли в Лидовке дома Гребенникова, Пустового и Юркевича, преследовали тех, кто поддерживал партизан.
Летом 1919 года карателями был схвачен житель Мономахово тов. Пономарчук. На допросе его избивали шомполами, а когда он потерял сознание, то оставили его бесчувственного в домике.
Колчаковцы заставляли мирное население чинить дороги, отбирали у крестьян лошадей. Эти действия вызывали недовольство и возмущение среди жителей Тетюхинского района. Но не все были против колчаковцев. Староверы из Духово, Пластуна и Джигита стали поддерживать их и сообщать им о местонахождении партизанского отряда. Колчаковцы вооружили староверов.
Узнав об их предательстве, наш отряд двинулся на север и обезоружил их.
До высадки колчаковского десанта механическая мастерская работала на нас, изготовляла патроны и гранаты, но затем всякая деятельность была прекращена. Поэтому в партизанском отряде боеприпасы были на исходе. К тому же, люди были разуты и раздеты. Было решено оружие и боеприпасы добыть в бою. Для этого нужно было подорвать поезд с колчаковцами.
В августе 1919 года в районе 14 километра около моста под линию были закопаны два ящика с динамитом. Взрыв должен был произойти от выстрела из берданы в этот динамит. Для этого две берданы обрезали и разместили около динамита, от спусковых крючков протянули два шнура к точке засады, где разместился весь партизанский отряд.
Установив фугасы, мы направили трех партизан в Тетюхе, чтобы они позвонили на Пристань, связались с колчаковским командованием и сообщили, что жители Тетюхе якобы просят их помочь против прибывших партизан, будто бы те начали грабить мирное население.
Наш манёвр удался. Через некоторое время мы услышали шум приближающегося поезда, на котором ехал крупный отряд колчаковцев. Но взрыв не удался: от натяжения шнур порвался и, пока мы его восстановили, поезд уже проехал.
Мы стали ждать его возвращения. Это произошло уже на следующий день.
На этот раз всё сложилось удачно. Первый взрыв пришелся под паровозом, второй – под вагоном, где ехали колчаковцы. Затем партизаны с криком «Ура» бросились в атаку, и она завершилась нашей полной победой.
В этом бою мы захватили много винтовок, патронов, два пулемёта. Около ста противников были убиты и ранены. 43 человека были взяты в плен. Но и мы в этом бою потеряли своих лучших товарищей. Геройски погибли: тов. Меркулов – бывший матрос с маяка мыса Бриннера, член военного совета штаба – большевик товарищ Иван Москалюк, член военного совета штаба товарищ Сергей Архипов и молодой партизан Головин.
Позже нам стало известно, что колчаковцы, которым удалось сбежать после взрыва, рассказывали, что «Партизан было так много, они стреляли из-за каждого дерева, куста и кочки».
После этого боя наш партизанский отряд полностью вооружился добытыми трофеями. Была создана пулемётная команда.
Захватив с собой пленных, мы прибыли в Мономахово, где в распадке 1-го разъезда разместили лагерь.
Однажды утром колчаковцы, сопровождаемые предателем, жителем Тетюхе-Пристани Клоком, стали окружать наш отряд. Одна их группа двигалась со стороны Лидовки по распадку, а вторая – вдоль полотна железной дороги от Пристани.
Наш отряд был окружен. На посту в это время стоял 16-летний партизан, его в шутку называли «Комиссаром». Подойдя почти вплотную, колчаковцы стали звать его: «Мальчик, подойди сюда». Но он, поняв, что мы окружены, не растерялся и выстрелил три раза в колчаковцев, предупредив тем самым весь отряд. Поднявшись по тревоге, мы вышли из окружения без единой потери.
Через несколько дней из Ольги прибыло большое пополнение колчаковцев. Мы подумали, что в Ольге их осталось мало и решили двинуться туда, чтобы выбить колчаковские войска. Захваченных пленников мы также взяли с собой, но по пути часть из них сбежала. Партизаны догнали их и возвратили в отряд. На собрании отряда некоторые настаивали на расстреле беглецов. Большинство партизан были за то, чтобы те пленные, кто не желает партизанить, уходили, куда пожелают, а остальные пусть присоединяются к боям. Желающих уйти из отряда пленников оказалось 12 человек. Им дали две старые берданы и отпустили с миром.
Для осуществления операции по очистке пос. Ольги от колчаковских войск мы послали связных в Сучан, откуда вызвали на помощь находившийся там ольгинский отряд Глазкова и ещё один под командованием тов. Аврелина.
Прибыв в район Ольги, мы установили, что сил наших отрядов недостаточно, чтобы осуществить намеченную операцию, так как колчаковских войск было больше. Противники иногда выезжали на подводах в прилегающие села в сопровождении усиленной охраны, где отбирали у крестьян сено для своих лошадей. Мы решили устроить засаду.
В результате операции один отряд колчаковцев примерно в 40 человек был полностью уничтожен. Затем наш отряд вернулся в Тетюхе, так как приближалась зима, и надо было создать партизанскую базу и заготовить продукты. Ее разбили в районе вершины пади Шубина около Лидовки. Партизаны работали у крестьян села на уборке и обмолоте урожая и заготовляли для себя продукты питания.
Мы занялись агитацией среди колчаковских солдат. Для этого составляли листовки, где предлагали переходить на нашу сторону или же разбегаться по домам. Эти агитки переписывал от руки Антон Плавский, затем житель Тетюхе-Пристани Соловьев и его жена распространяли их среди колчаковцев. Это подействовало на солдат. Началось массовое дезертирство. Часть бывших колчаковцев перешла в партизанский отряд. Большую роль в этом сыграло то, что мы захваченных пленников не расстреливали, а отпускали по домам. Выяснилось, что ранее колчаковские офицеры внушали солдатам, что в плен к партизанам нельзя сдаваться, так как мы якобы устраиваем пытки и издевательства.
Колчаковское командование, видя, что дезертирство принимает массовый характер, решило заменить полк, что находился в Тетюхе-Пристани, на другой из Владивостока. Но и из этого полка вскоре началось дезертирство и, как стало позже известно, солдаты готовы были восстать. Но этого не произошло, так как этот полк в конце 1919 года был снова вывезен из Тетюхе во Владивосток. Так вскоре в районе не осталось ни одного колчаковского солдата.
Но при этом были вооружены староверы, проживающие в селах Духово, Пластун и Джигит. Из них была создана контрреволюционная банда. Главарём был назначен начальник почты с. Джигит. Для ликвидации этой банды наш отряд в ночь с 4 на 5 января 1920 года двинулся на север. Разоружив в Духово староверов, мы двинулись в Пластун. Там мы от захваченных пленников узнали, что основные силы находятся в Джигите, и что банда должна подниматься по тревоге и выступать по сигналу – взрыв гранаты в районе почты, где располагался штаб.
Был разработан план, по которому в ночь с 5 на 6 января 2-й взвод отряда под командованием тов. Сержанта вместе с пулеметной бригадой тов. Мурого должны были скрытно подойти к почте с. Джигит, захватить начальника и не дать ему возможности подать сигнал к выступлению. Остальная часть нашего отряда под командованием тов. Назаренко должна была подойти с другой стороны села, по ходу разоружать бандитов.
Когда, почта была окружена, тов. Сержант предложил её начальнику сдаться, ибо дальнейшее сопротивление было бы бесполезным. Но тот всё же решил подать сигнал к выступлению банды, он бросил гранату и успел сбежать. Услышав взрыв, остальные бандиты начали выходить из своих домов, но в это время подоспел тов. Назаренко со своей группой. Послышались винтовочные залпы, заработали наши пулемёты, и бандиты снова попрятались в своих домах, где их вскоре обезоружили партизаны.
9 января в бухту Джигит вошел колчаковский пароход, который привез для староверов теплое зимнее обмундирование и часть оружия. Не зная, что в Джигите находится наш отряд, они выгрузили всё на берег. Поскольку нам как раз не хватало телогреек, то мы решили захватить это обмундирование, что и было сделано.
Вскоре после ликвидации банды староверов весь Тетюхинский отряд на пароходе выехал во Владивосток для соединения с остальными партизанскими силами Приморья, которыми командовал тов. Лазо. Оттуда наш отряд направили в пос. Шкотово, где в казармах в гарнизоне размещались партизанские отряды других районов Приморья. Там же располагались и японские войска.
Все партизанские отряды были преобразованы в роты и батальоны, а наш, тетюхинский, вошёл в состав 2-го батальона под командованием тов. Глазкова.
С 4 на 5 апреля 1920 года из Владивостока приехал с поездом партизан нашего отряда тов. Якубо. Он сообщил мне, что во Владивостоке выступили с провокацией японцы. Об этом стало известно всему батальону. Политрук заявлял, что японцы не должны выступить, однако я не успокоился и людей своего взвода держал в боевой готовности до утра.
На рассвете 5 апреля была объявлена тревога, и когда мы выскочили на улицу, то увидели японскую цепь, которая двигалась в сторону наших казарм и обходила нас также с правого фланга.
Партизанские отряды были вынуждены отступить.
Поскольку весь командный состав накануне 4 апреля был вызван во Владивосток на совещание, то отряды остались без руководства, а потому наше отступление из Шкотово проходило неорганизованно.
10 апреля все отряды сосредоточились в с. Анучино, где нас догнали командиры отрядов Глазков, Сержант и другие. В течение 1920 года наш отряд базировался в районе Спас- ска и прилегающих к нему селах, где проводил операции по ликвидации мелких японских отрядов в районе железной дороги.
В начале 1921 года наш отряд снова вернулся в Тетюхинский район, откуда ещё раз ходил на север на ликвидацию банд староверов. Впоследствии больше никаких операций не было, и партизан распустили по домам, где они, хотя и занимались мирным трудом, но все время находились в мобилизационной готовности вплоть до 25 октября 1922 года, когда последний иностранный солдат был изгнан из Владивостока.
Так закончилась история гражданской войны в нашем районе.