Полина Осипенко. Герой Советского Союза. Женщина-летчик. Бульвар имени Полины Осипенко - в память о нашем героическом прошлом. Живет бульвар своей бульварной жизнью. Красивой и безобразной, достойной и позорной. И все он хранит на своем добром асфальтогазонном лице, на стволах деревьев, на спинках умудренных скамеек.
А люди идут по любимой улице, разговаривают, смеются, ссорятся, пьют пиво демонстративно, а что поубойней - менее прилюдно, в тиши сквериков и зонтиков шашлычных и тут же почивают под лавочкой в винных дремах при траве-мураве. Что упало - то бухало.
А люди идут. Идут каждый в своем мире. Живут, одним словом. Стало больше детских колясок и беременных женщин. Это радует.
Гражданское общество... Смогли ли мы стать им? В Конституции СССР 1977 года и РСФСР 1978-го было впервые введено понятие «народ». И я, выходец оттуда, действительно, ощущал его, считал себя его безусловной частью. Но родилось новое поколение - может, и они станут гражданским обществом?
Мы, сегодняшние, не смогли. Уж извините. Как та лошадь из анекдота: «Ну не шмогла я...» Так вот и лечим насморк самотеком. Нет, дети наши не похожи на обитателей Города Солнца. Разве что внуки наши, может статься, будут высокими и красивыми. А дети - нет. Дети легко отпихивают нас, стоящих за хлебом, локтем, чтобы ухватить бутылку пива.
Они пошли по нашим стопам и легко продают душу не за рыночную цену дьявола, а всего лишь за майку прикольную, за конфетку и таблеточку. Утрирую, конечно, но тенденция, однако...
Интеллигенция тоже не дотягивает до «его пример - другим наука». Знакомая учительница литературы голосовала на последних выборах за 150 рублей, твердо объяснив мне, что с паршивой овцы хоть шерсти клок, имея в виду паршивость будущего депутата (не свою, конечно). А врач-приятель легко взял 500 рублей за консультацию.
Сказал, что страна все равно в коме, к сопротивлению не способна и уже не выйдет на улицы. Разве что за 150 рэ. И выйдет - не за себя, а за того парня, что бабки дал.
В соседней аптеке благообразный мальчик в полдень покупает, неловко опуская глаза, «ну эту... настойку боярышника мне, матери от сердца...» На улице его поджидает компания таких же школьников - четыре мальчика и две девочки.
Вот лавочка возле детской песочницы во дворе. Рано утром там всегда господа похмеляющиеся сидят. После них - бутылки, окурки, смятые пачки сигарет и плевки, плевки... По всему двору коричневые пузырики-фуфырики, разнообразный пластиковый мусор. Днем на лавке сидят мамаши с колясками и детишками. Сигаретками обмениваются - перекуривают. После них тоже мусора хватает. Даже пивные бутылки пустые. Поздним вечером - молодежь. Ну что там! Светлые чувства ярче проявляются в темноте. Музон, пиво, водка, пакетики от... орешков, чипсов. А там уже известное - кто девушку ужинает - тот ее и танцует. Утром возле лавочки - шприцы. Как жаль беременных... Нет, ну куда ж они рожают? И отчаянные звонки в редакцию с просьбой о помощи дать возможность пожилым людям ночью отдыхать в своих квартирах по бульвару Полины Осипенко. А тем, кто сегодня шевелится в лонах своих будущих мам, кто уже явился на свет и тянет крошечные пальчики в рот и потрясает наши души бездонно-голубыми глазами, опереться здесь не на что. Хотя каждый Божий день двор убирает дворничиха. Спозаранку хлопочет, собирает мусор, метет, и во дворе и на душе становиться опрятней.
Раньше она работала за прилавком, получала свой «прожиточный» и ничего не могла изменить в своей жизни. Вот вышла на пенсию и стала дворником. У нее есть еще одна работа - берется белье стирать. Тяжело. Но с одной пенсией за ценами и квартплатой не угонишься. Она убирает, а возле павильона лежит мужик плашмя - голова откинута, глаза закрыты. Крепкий мужик лет 40, с усами, в трико, тапки на босу ногу. «Мужчина, вам плохо? Или вы пьяны?» Тишина. Потом грудь его приподнялась - дышит. Спросонок что-то забормотал; ну жив, значит. Говорят же: не пей так много, а то козленочком станешь!
А там под сенью дерев - столик и лавочки, сидят пять здоровых парней и молодая стройная блондинка. На столике две бутылки водки и минералка. Они о чем-то болтают, смеются. Сдвигают пластмассовые стаканчики и наливают, не прерывая беседы. 9 часов утра - ласковога августовского утра, когда хочется жить молодым гордым обитателям нашей страны. Времени в избытке, спешить некуда.
Худой старик с палкой идет, дрожа и упираясь глазами в землю. Поковырялся в урне, нашел бутылку. Вытряс с нее пену, погладил стекло и опустил в драный пакет. Издали крик: еще один человек, в белом пиджаке черного цвета на голое тело и с мешком в руке, торопился к мусорному контейнеру и матюкал старика почем зря. Убить грозил. Ложь, мать, назад, бутылку собирать чужую, живопырок, я тебе голову отшибу сейчас!.. Дрожащий остановился, долго глядел в него мокрыми глазами, потом достал бутылку и отдал, жалобно что-то бормоча.
Сможем ли мы собрать теперь наше Будущее, высокое, красивое и счастливое, из остатков - немного дворничихи, которая трудится, как пожизненно заключенный, и сметает плевки с лица города - будто роет из пожизненного заключения подкоп, которым самой ей не суждено воспользоваться. Для внуков роет. Немножко - от той тетки, что покупает сосиски бродячей собаке и бормочет ей ласковые слова утешения. От честных и порядочных людей, от премьера, от президента, наконец. Внуки умные, они сами разберутся, какие запчасти от нас взять с собой, и почему никто не виноват, а морды у всех битые! Так что, пролетарии всех стран, извините! В историю можно не только войти, но и влипнуть.