Помимо общего для всех сотрудников МВД праздника, который отмечается 10 ноября, есть даты, связанные с образованием служб и подразделений. В мае 75-летний рубеж перешагнула охранно-конвойная служба в системе МВД. В районных, городских, областных, краевых отделах и управлениях по всей стране чествовали ветеранов службы и действующих сотрудников. В Дальнегорске ведомственным знаком «Ветеран охранно-конвойной службы» был награжден Виктор Федорович Мезенцев — майор милиции в отставке, ветеран отдела, один из самых известных и ярких представителей дальнегорской милиции. Он был оперуполномоченным уголовного розыска, был следователем, но чаще всего фамилию Мезенцев вспоминают в связи с работой в ИВС — изоляторе временного содержания. Потому что при нем было положено начало этому подразделению в том виде, в котором оно существует в дальнегорском отделе по сей день. Но руководить ИВС он был назначен в конце 80-х, а вообще его служба в милиции началась гораздо раньше.
С чего начинается служба?
Возможно, надеть погоны и форму Виктору Федоровичу Мезенцеву было предопределено судьбой — отец был кадровым военным, он и после войны продолжил службу в Корее. В Приморский край семья переехала уже в конце 50-х. Поменяв пару населенных пунктов, окончательно осели в Рудной Пристани. Виктор Федорович после школы пошел работать на стройку, потом была служба в армии, а отслужив, получил приглашение в милицию. Прошел первоначальную подготовку, был назначен участковым уполномоченным. По штату участковый полагался один от Каменки до Горбуши. Расстояния большие, дороги плохие, из транспорта — мотоцикл. А вот населения — в разы больше, чем сейчас. В Рудной Пристани вовсю работало производство — плавильный завод, стивидорный цех, 3-й Советский рудник, строительные управления. В Каменку, помимо местных жителей, приезжали на сезонные заработки иногородние. На почве употребления алкоголя у этого контингента случалось всякое: и драки, и чего посерьезнее, поэтому работы участковому всегда хватало.
Численность отдела внутренних дел в 1960-70-е годы не идет ни в какое сравнение с нынешней: 5 участковых на все населенные пункты, включая Дальний и Дорожный, три следователя. При этом требования к образованию соблюдались строго. Виктор Федорович тоже закончил вначале среднюю, потом высшую школу милиции. В 1972 году его перевели в уголовный розыск — оперуполномоченным по несовершеннолетним. Через три года он пришел в следствие и там проработал до 1988 года.
А потом принял решение из следствия уходить — скорее всего, это было то, что называют синдромом профессионального выгорания — уголовные дела шли потоком, накапливалась усталость. В краевом управлении внутренних дел предложили переезд в Фокино, но покидать Дальнегорск семья Мезенцевых не хотела. Тогда нашлась другая вакансия — изолятор временного содержания. Должность незавидная — состояние самого изолятора больше напоминало ад, руководить в привычном понимании этого слова было некем — охранно-конвойная служба тогда еще не сформировалась, работали на подмене милиционеры из других подразделений.
Милиционеров не было, и как таковой службы не было — был только начальник ИВС, — вспоминает Виктор Федорович. — В камерах содержалось по 80-100 человек, а охранять было некому. Так же и конвоировали: в ПАТО заказывали автобус, садили 25-26 человек, с ними два милиционера, ни наручников, ни оружия у них не было. И так везли до Чугуевки.
Изолятор временного содержания площадь всегда занимал небольшую. Сейчас трудно представить, как на такой площади размещали по 80 человек. Ведь помимо арестованных и подсудимых, в ИВС в те годы содержались и задержанные за административные правонарушения, так называемые пятнадцатисуточники — они занимали две камеры. Всего камер было 11. Полы земляные, стены неотштукатуренные, уйма клопов и тараканов. Службу в ИВС в 1988 году Виктор Федорович начал с наведения элементарного порядка. Добился выделения некоторой суммы на ремонт, стены оштукатурили и побелили, в коридоре положили плитку, туалет подремонтировали. У людей, содержащихся под стражей, часто развивались кожные заболевания, поэтому камеры начали кварцевать, применять специальные мази. Многие — и в руководстве, и в коллективе, не понимали Мезенцева, почему он так печется о заключенных? Он объяснял: в первую очередь это забота о своем же коллективе, чтобы у них условия работы в ИВС стали лучше.
До 1993 года должность начальника ИВС была несколько условной. Она просто означала гораздо большую, по сравнению с рядовыми сотрудниками, ответственность, а в остальном... Начальник наравне с другими дежурил в ИВС, ходил в конвой, потому что штат включал только трех милиционеров. Потом повсеместно были сформированы охранно-конвойные службы. В Дальнегорске тоже добавили штат в ИВС, у конвойного отделения появился свой командир. Потом из ИВС убрали задержанных за административные правонарушения — для них камеры оборудовали в здании МОБ. А сейчас и вовсе административников отбывать наказание возят в Спасск, поскольку в Дальнегорске камер нет. Ситуация абсурдна — с одной стороны, транспортные расходы большие, с другой — можно было задействовать нарушителей административного законодательства и в городе, на уборке и благоустройстве. Но вопрос, чтобы за административные правонарушения наказание отбывали в Дальнегорске, выходит за рамки полномочий Дальнегорского отдела внутренних дел.
По ту и эту сторону закона
ИВС — не самое престижное место службы, вряд ли стать охранником или конвоиром мечтают с детства, как следователем или сыщиком. Но опыт такая служба дает уникальный. Многие сотрудники отдела, пройдя на первом этапе службу в конвое и в ИВС, ушли в уголовный розыск, в следствие, поднялись затем по карьерной лестнице. Некоторые с успехом трудятся в родственных или совсем не родственных организациях.
Виктора Федоровича Мезенцева работавшие с ним сотрудники и сейчас вспоминают добрым словом. Как руководитель он совмещал жесткость и требовательность с умением уладить любую конфликтную ситуацию, сделать так, чтобы и «волки были сыты, и овцы целы».
Иногда «проштрафившихся» в других службах сотрудников специально определяли к Мезенцеву — на воспитание. У него было несколько принципов, которые сотрудники подразделения должны были соблюдать неукоснительно. Первый — на работе категорически нельзя употреблять алкоголь, и в состоянии остаточного алкогольного опьянения тоже появляться на службе нельзя.
— Было одно правило: пьешь — уходи, — отмечает Виктор Федорович. — Чем милиционер отличается от водителя или крановщика? Да ничем, никакая работа не совместима с пьянством. Некоторые исправлялись, оставляли вредные привычки в прошлом. Иногда жены приходили посоветоваться, рассказать о проблеме. А кто исправляться не хотел — с теми расставались. Поэтому одно время сотрудники в ИВС менялись, тут как перевалбаза была. А потом сложился хороший коллектив. Еще не позволял грубо обращаться с задержанными. Старался внушать: кто бы он ни был, он виноват перед законом. А перед тобой лично чем он виноват?
— Но ведь сами подозреваемые, обвиняемые тоже проявляют агрессию?
— Это как раз от нас часто и зависит. Был такой случай, когда я находился в отпуске, мне звонят: срочно приезжай, отдел поставлен в ружье, в ИВС двери ломают. Приезжаю — и правда, возле ИВС сотрудники с автоматами. Так с чего началась конфликтная ситуация? Раньше унитазов в камерах не было, а были ведра, так называемые параши. Большие ведра заменили на меньшие, они быстро наполнились, а выносить можно было только один раз в сутки. Заключенные попросили парашу опорожнить, дежурный отказал, началась буча. А в дверях есть глазки, вот один из «авторитетов» и подбил на то, чтобы сделать типа воронки, и через нее содержимое параши вылить в коридор. В общем, конфликт уладили, все отмыли с хлоркой, и порешали делать выводку утром и вечером: одного человека из камеры выводить, чтобы он опорожнял ведро. И больше такого не было. Или вот еще, был у нас сотрудник: какую-нибудь пакость скажет в камеру, заключенные начинают долбиться в двери. Мы потом от этого сотрудника избавились.
Работа в ИВС всегда была специфичной — жарко зимой и летом, запах особенный. Хотя сейчас условия и для заключенных, и для сотрудников гораздо лучше, чем были 20 и даже 10 лет назад. Те, кто содержится под стражей, защищены сейчас и конвенциями, и федеральным законом. У них есть чистая постель, сбалансированное питание, прибранная камера, медицинское обслуживание. Кстати, состояние здоровья на постоянном контроле медицинского работника. Сотрудники даже шутят, что скоро здесь сидеть будет комфортнее, чем работать и жить на воле. Знаменитая киношная фраза «Ваше место у параши» реалиям тоже уже не соответствует. Параши в камерах сейчас нет, только в карцере, а в камерах есть приватное место, унитаз, отделенный, насколько это возможно, от общей части. Потому и в самом ИВС исчез невыносимый запах, которым раньше пропитывалась в том числе и форменная одежда сотрудников.
В жизни бывает всякое, и иногда за совершенные преступления под стражей оказываются те, кто, казалось бы, не мог здесь очутиться ни при каких обстоятельствах. Как говорят в народе, от тюрьмы и от сумы не зарекайся. Есть, наоборот, те, кто в тюрьме и в колонии чувствует себя как дома. В любом случае, попасть за решетку гораздо проще, чем выйти на волю. Сотрудники полиции, и те, кого они охраняют, условно говоря, находятся на одной территории, но по разные стороны закона. И мелочей в такой работе нет. Она требует и соблюдения профессиональных норм, и особого склада характера, и знания законов, и выдержки.
Преступность знают в лицо
Вообще, он принадлежит к поколению людей, которые всегда следовали своим принципам, людей порядочных, искренних, справедливых. Кстати, эту категорию милицейских работников уважали и те, кого они ловили, сажали за решетку, и их родственники. Некоторые и сейчас здороваются при встрече. Прошлые времена идеализировать, конечно, не стоит. Но, надо сказать, тогда особых материальных стимулов работать в милиции не было — заработная плата была небольшая, а в 90-х годах и вовсе задержки по зарплате доходили до полугода. Но сотрудники все равно работали на совесть, считая, что если дал присягу — значит, связал себя со службой навсегда.
И все-таки у каждого наступает такой момент, когда под службой в органах внутренних дел нужно подводить черту. Виктор Федорович Мезенцев сам в 2000 году принял решение уйти в отставку. Бывшие сотрудники милиции в основном трудоустраиваются в службах безопасности учреждений и организаций, он тоже несколько лет проработал в казначействе. Но эту работу с милицейской, конечно, не сравнить.
Сейчас Виктор Федорович третий год на заслуженном отдыхе. Но из активной жизни не выключается. Уже в зрелом возрасте вступил в Коммунистическую партию, не ради карьеры, а потому что коммунистические идеи сами по себе неплохие. В этом году в День ветеранов органов внутренних дел от партии его наградили медалью «90 лет образования СССР». Входит он и в состав совета ветеранов при МО МВД РФ «Дальнегорский».
Практически все сотрудники правоохранительных органов соприкасаются с жесткими реалиями жизни, с преступностью — в большей или меньшей степени. Охранно-конвойная служба — как раз в большей. Если есть люди, преступившие закон, оказавшиеся под стражей или в местах лишения свободы, значит, их нужно охранять, конвоировать, чтобы все было по закону. И в такой работе даже неважно, как называется правоохранительная система — милиция или полиция.